Забытый двухсотлетний храм в селе Торманово

Село Торманово Чухломского района Костромской области расположено на бывшем Судайском просёлочном тракте, сквозь дремучие леса пролегавшим из города Солигалича в город Судай (ныне село). На окраине Торманова, на пологом холме возвышается внушительных размеров храм, возрастом более чем в два столетия; а монументальная колокольня оного является архитектурной доминантой всей округи. Не первое десятилетие стоит заброшенным культовое здание. Насквозь проросла березняком трапезная; купол верхнего яруса колокольни также облюбовали деревца; луковки храмового пятиглавия давно лишились золочённых крестов, а внутреннее пространство безвозвратно утратило интерьер. Но несмотря на все утраты, храм до сих пор обладает притягательной силой. Возможно, тому причина месторасположение и могучая колокольня с высоченным шпилем.

Лето — лучшая погода, о которой можно мечтать, отправляясь в костромской край. Это, если с художественной стороны и с точки доезжабельности до объектов (утрамбованные дороги). Однако, есть и минус солнечного дня — у заброшенных мест он отнимает существенную долю атмосферы забвения. Под яркими лучами звезды восприятие иное, чем в пасмурно-серую погоду, которая при посещении опустевших деревень и разрушенных храмов душу наполняет грустью, а в сердца нагоняет страх. Впрочем, оставим лирику, насладимся прекрасной дорогой и живописными видами северной части Костромской области.

А забрались мы в окрестности бывшего города Судая. Здешний край имеет богатую и древнюю историю. Судай (Чудай), как крепость, изначально (1536 г.) был поставлен на реке Сундобе, на Идском городище. Через шесть лет крепость перенесли на более выгодное место — на берег реки Виги. В то время здесь проходила северо-восточная граница Московского государства, так называемого, Казанского оборонительного рубежа. В память о прежних жителях края (до заселения славянами) нам досталось множество топонимов с угро-финскими корнями. Особенно необычно звучат названия рек и речушек словно паутиной, опутавшие нитями-руслами костромские земли: Вига, Ида, Воча, Тошма, Руйса, Вольмс, Коица и т.д. Дома, изучая топографическую карту, узнал о том, что мы проехали мимо истока великой реки Костромы, были всего в километре от её начала — болота Костромского. Знать бы заранее… Хотя вряд ли мы рискнули пойти болотными топями, чтобы глянуть на зарождающуюся реку.

Итак, от столицы мы в 600 км и до конечной точки – села Торманова – ещё 25 км пути. Это (верх. и ниж. фото) мы проезжаем деревню Измайлово. В покинутые измайловские дома решаем зайти на обратном пути. В далёком прошлом здешние земли — территория Тормановской волости Судайской осады. В 1617 г. её «ведали на старом дворе великой старицы Марфы Ивановны». До 1624 г. волость считалась чёрной (не освобожденной от налогов) и принадлежала московским князьям. В нач. XVII века началась раздача деревень служивым людям, земли получили близкие царю и его двору бояре.

В 1628 г. большую часть волости получил кн. Ю.П. Буйсов-Ростовский — новгородский воевода, красочно описанный А.Н. Толстым в романе «Пётр I». Из именитых новых хозяев крепостных душ были: стольник М.М. Годунов-Тобольский, князья И.Д. Голицин, Ф.Ю. Одоевский, М.В. Долгоруков. Например, д. Михейцево получил кн. Македонский — грек, пришедший на русскую службу и женившийся на дочери М.М. Годунова. 112 крестьянских дворов купил боярин Б.И. Морозов, воспитатель молодого царя Алексея Михайловича. В 1731 г. деревнями, некоторые из которых мы проезжали, владел Д.И. Чечерин, губернатор Восточной Сибири. Среди помещиков Тормановской волости значились и родственники великого русского поэта М.Ю. Лермонтова.

И вот, наконец-то, добрались до села Торманова — в старину административно-религиозный центр Тормановской волости, называвшейся иногда Рождественским погостом, по имени стоявшей здесь церкви Рождества Христова. Окрестные деревни не были крупными и насчитывали от 8 до 40 дворов. Население волости занималось сельским хозяйством, где видное место занимал лён. Из-за этого тут было развито ткачество.

Кроме того, крестьяне делали сани, грабли, ложки; плели лапти, ступни, корзины; шили кожаные сапоги, туфли, овечьи полушубки. В каждом поле крестьянское хозяйство имело по несколько узких полос, разделённых межами. Обработка почвы велась устаревшими орудиями: сохой, косулей и деревянной бороной. С увеличением семьи мельчали и наделы: отец, выделяя сына, резал свои полосы на более узкие.

Земли не хватало. Многие крестьяне оставались без земли, становились бедняками и батраками. С другой стороны, в деревне росли крупные крестьянские хозяйства, скупавшие землю у обедневших крестьян. Кулаки имели большие земельные наделы, леса, луговые угодья, которые сдавали обедневшим крестьянам под обработку.

Дореволюционная деревня не могла поглотить всю рабочую силу. Обедневшие крестьяне вынуждены были уходить на отхожие промыслы. Часть их шла к лесопромышленникам своего уезда, другая уходила в города: Петербург, Москву, Ярославль, Кострому. Отходничество зародилось ещё при крепостном праве, а в предреволюционный период усилилось. Почти всё мужское население весною покидало деревню, уходя на заработки. Тяжела была доля отходников. Давая деньги вперёд на различные нужды в сельском хозяйстве, подрядчик закабалял отходника. В большинстве случаев получалось, что рабочий был всегда в неоплатном долгу своего хозяина. По окончании сезона, в ноябре-декабре, отходники возвращались в деревню, где занимались домашним хозяйством: подвозкой дров, ремонтом жилища и так далее. Богатели на отходничестве единицы.

Меж тем, мы проходим мимо давным-давно закрывшего свои двери сельского магазина. В действительности это церковная сторожка, сооружённая в нач. ХХ века (одна их двух; от второй остались лишь стены). В сторожке можно было переночевать людям из дальних деревень, в ожидании утренней службы. В советский период в здании растёсаны окна и проведена перепланировка.

На пологой возвышенности расположена церковь Рождества Богородицы — характерный для провинциальной архитектуры кон. XVII века пример церкви в формах позднего барокко с суховатым декором. Храм на протяжении XIX столетия претерпел целый ряд перестроек. Сооружён храм на средства прихожан в 1791 г., сменив одноимённую деревянную церковь, впервые упомянутую в источниках от 1628 г. как церковь «рождество пречистые Богородицы».

Древняя церковь стояла на погосте, рядом с ней располагалась вторая, также деревянная церковь Николая Чудотворца. Каменная Богородицкая церковь первоначально состояла из храма с апсидой и короткой трапезной. В начале XIX века была сооружена отдельно стоящая колокольня, которую в середине того же века объединили с трапезной, значительно расширенной. Формирование композиции завершилось в 1909 г., когда по сторонам колокольни были возведены две симметричные палатки.

А так выглядело это место в начале ХХ столетия (ниж. фото С. Орлова, фотоархив ИИМК РАН). Чудесный двухэтажный деревянный дом, к сожалению, до наших дней не сохранился. Не сохранилась и церковная ограда с двумя воротами. Возможно, сей дом есть церковно-приходская школа, открытая в 1854 г. Если приглядеться, то видно: дом полукаменный, второй деревянный этаж, возможно, возведён позже нижнего каменного. Расположение по трём фасадам высоких окон, может говорить об общественном назначении здания.

Согласно местным легендам, рядом с храмом находился склеп, но кто был в нём захоронен узнать так и не удалось. В церкви служили три священника и дьякон. У каждого были свои прихожане, т.е. деревни были разделены между собой. Одними из первых священнослужителей новой каменной церкви были выпускники Костромской духовной семинарии: с 1809 г. – Арсеньев Никита; с 1814 по 1840 гг. — Василий Петрович Орлеанский, сын Петра Иванова Орлеанского, священника Рождественской церкви, Солигаличского духовного правления и округи. Род Орлеанских — представители многочисленного духовенства Костромской губ.