Фотоэкскурсия в Зону отчуждения | Чернобыль

Потом мы направляемся в сторону недостроенной градирни (охладительной башни — TJ), строительство которой остановили после аварии. По пути мы заглядываем на заброшенную экспериментальную базу радиобиологии и радиоэкологии животных.

Пожалуй, тут я впервые в своей жизни увидел идеальный штиль: никакого ветра, очень тихо, светит солнышко и водная гладь без ряби — очень красиво. Мы немного побродили по округе, а затем направились в сторону самой градирни. Рядом с ней располагается действующий объект, поэтому идем через лесок.

Градирня — один из самых впечатляющих объектов, которые я видел. На внутренней стороне на самом верху видны строительные леса, которые так и остались там после аварии. Возле самой башни есть пара мест, где довольно грязно, и нас просят не наступать на них, а обходить стороной.

Когда подошло время для обеда, мы отправились в столовую ЧАЭС. Кормят здесь хоть и довольно просто, но зато очень вкусно и сытно.

После плотного обеда проезжаем мимо самой атомной электростанции и останавливаемся у смотровой площадки. Радиационный фон здесь достаточно высокий, но какое-то время находиться можно.

Делаем фотографии, осматриваемся и замечаем на корпусе строящегося саркофага мелкие точки. Сначала не понимаем, что это такое, и только со слов гида узнаём, что это рабочие. Снимать станцию можно лишь с определенного ракурса, не задевая забор.

Система безопасности там очень серьёзная: говорят, что даже есть снайперы. Не рискуем и фотографируем только в положенном месте.

Теперь о Припяти: город в буквальном смысле слова рассыпается на глазах. Некоторые здания находятся в аварийном состоянии, а какие-то (например, школа № 1) уже частично обрушились.

Помимо всего прочего, город регулярно навещают мародеры. Их беспределу нет границ: они даже перекопали центральную аллею и вытащили из неё все трубы отопления. О том, что они могут «фонить», конечно же, никто не думает. Да и зачем? Деньги ведь важнее. Если всё и дальше пойдёт такими темпами, то через десяток лет от города совсем ничего не останется.